Бесконечный путь по цикличной спирали. Часть 2 - Александр Точнов

Предвкушая лёгкую и такую близкую наживу, патрульный напрочь забыл об обиде и нанесённом ему оскорблении. Он посчитал, что его честь потерпит, и приглушил немного возмутившееся было чувство собственного достоинства, потеснив свои непоколебимые принципы. Как вдруг его осенило.

«Чёрный тюнингованый спортивный автомобиль на большой скорости без переднего номерного знака… Шшш… Повторяю. Чёрный тюнингованный спортивный автомобиль… Номерного знака нет… Шшш… Большая скорость… Шшш-шшш… Красный светофор… Шшш… Большая скорость… Красный светофор… Шшш…», – на служебной частоте ДПС несколько минут назад передавали координаты и описание нарушителя. Этот молодой полицейский прослушивал время от времени частоту коллег по работе с целью «взаимопомощи», результатами которой обычно становилась делёжка крупного куша между блюстителями правопорядка.

– Постой-постой… Лихач…

Раин сразу разгадал, что к чему. Разговор поворачивался в нежелательную для него сторону.

– Чёрная спортивная машина без переднего номерного знака… Кажется, сегодня удачный день…

– Послушай, мы торопимся… Давай вернёмся к тому, на чём остановились… А?

– Боюсь, что нет. Тут уже серьёзно ты попал, парень. Личную обиду, то есть неуважение… Эээм, оскорбление при исполнении я бы замял ещё… Но тут по-взрослому ты влетел…

Раин решил идти до конца напролом.

– Деньги есть… Давай, я заглажу вину и лично перед тобой, и перед законом. Ты же тоже представитель закона. Зачем тебе ещё делиться с этими полосатыми палками?

Соблазн был великий. Но если провернуть всё официально, выгода представлялась тоже весьма весомая. Серьёзный нарушитель. Уход от сотрудников охраны правопорядка на дорогах. И только он один молодец. Его личными усилиями. Благодаря индивидуальным профессиональным качествам. С риском для собственной жизни. Рапорт для отчётности. Официальная благодарность. Премия. Возможно, даже по телевизору покажут. У начальства на хорошем счету. А если всё сложится, то повышение по службе. Прибавка к зарплате. Новое звание побыстрее дадут. Перспективы вырисовывались очень радужные. Решено.

– Нет, парень. Попал ты. Попал.

– Подумай, деньги-то немалые. А мы то-ро-пим-ся.

– Ммм… Нет. Это мой служебный долг, как-никак. Ха-ха! В следующий раз будешь знать, как рыпаться и возбухать на патрульных полиции. Это станет тебе хорошим уроком. Я тебе ещё и дачу взятки припишу до кучи.

Полицейский развернулся к заглохшей машине и, открыв дверь, потянулся к рации. Он не видел, что Раин решительно направился к нему.

Только успев схватить рацию, лежащую между креслами возле коробки переключения передач, патрульный почувствовал, как непреодолимая сила, которой невозможно было сопротивляться, активно тянет его из салона на улицу. Кто-то взял его за ремень и воротник плотной рубашки, резко выдернув из машины наружу.

Рация осталась в руке. Палец рефлекторно нащупал кнопку и судорожно нажал её.

– Патруль ноль… Чьйееет…

Голова полицейского встретилась макушкой с задней дверью машины. Снова его потащило куда-то назад, пришлось быстро перебирать ногами, чтобы не упасть. В месте удара осталась вмятина. Сопротивляться было бесполезно.

– Патруль ноль… Чиыыы…

Второй удар был гораздо сильнее первого. И снова головой в дверь. Несчастный полицейский превратился в живой таран, которым Раин штурмовал задние сиденья служебной патрульной машины.

Силы резко покинули полицейского, он выронил рацию. Разум немного помутнился от сотрясения мозга. Ему стало плохо, голова закружилась, он почувствовал, как теряет сознание. Его нестерпимо затошнило, и патрульный ощутил, что сейчас его вот-вот вырвет.

– Паскуда – ты!!! Я же ясно сказал, что мы торопимся!!! Дал бы нам уехать, всё бы с тобой было хорошо. Жадная ты сволочь!

Третий удар пришёлся не в дверь, а в стекло двери. И снова головой. Осколки расцарапали лицо и затылок бедолаги в форме. Но он этого не почувствовал, потому что уже отключился.

– Вот так-то! Отдохни тут, пока мы уедем.

Патрульный сидел на земле, облокотившись спиной на ту саму дверь, в которой теперь не было стекла, но зато была большая вмятина. На его груди осталось пятно из рвотной массы. Трёх ударов вполне хватило, чтобы вырубить этого «принципиального и неподкупного» блюстителя закона.

Полностью удовлетворённый Раин неспешно и вразвалку направился к своей машине. Подойдя к по-прежнему открытой двери водительского места, он снова услышал обращение в свой адрес.

– Стой!!! Стояяять! Ммммм…

Раин послушался и развернулся.

Напротив него, шагах в десяти, стоял потрёпанный и избитый патрульный. Лицо его было в крови и мелких царапинах. Он держался одной рукой за голову, которая невыносимо болела от полученных ударов. Ноги еле держали тело, тряслись и подкашивались. Его кидало из стороны в сторону, как будто он стоял в лодке, качающейся на воде. Кобура оказалась расстёгнута, но оружия там уже не находилось, потому что вторая рука была поднята и выпрямлена в локте, а кисть сжимала табельный пистолет.

– Сейчас я тебя пристрелю, а меня оправдают, а ещё и наградят. Понял, ублюдок?!

На лице Раина появились черты, которые превратили его в истинного полубеса. Что бы он там не говорил Ишкариоту о том, что не считает себя воплощением тёмной стороны жизни. Сейчас перед патрульным стоял не человек, но зверь. Увидеть настолько искажённое злобой и ожесточённое ненавистью лицо, значит приблизиться на шаг к своей смерти, потому что второй шаг будет последним. Ибо так выглядит хищник, нацеленный на убийство своей добычи, своей жертвы. Он только лишь ждёт подходящего момента для броска, чтобы в следующую секунду растерзать врага.

Вены Раина вздулись и посинели, дыхание стало тяжелее, грудь вздымалась всё чаще, то расширяясь, то резко опускаясь вниз. Кожа стала ещё бледнее. Болезненный сероватый оттенок исчез, и теперь это был чисто белый цвет кожи с яркими, чёткими прожилками синего и фиолетового оттенков. Эти вздувшиеся вены и артерии пугающе пульсировали в такт дыханию.

Пистолет направлен прямо на Раина. В наступившей напряжённой тишине сухо и громко отщёлкнул предохранительный механизм взвода, приводящий оружие в полную боевую готовность. Стрельба будет вестись на поражение, это ясно. Остаётся только нажать на курок, и пули калибра девять миллиметров полетят в молодого и сумасбродного нарушителя.

– Что, страшно, тварь?!

– Нет!

Медленным, но напористым и неотвратимым шагом Раин двинулся к полицейскому. С уверенным и хладнокровным выражением лица он представлял реальную угрозу для существования патрульного. Словно одержимый или фанатик, находящийся не в своём уме, Раин выбрал объект, который был намерен казнить прямо сейчас, расправившись с ним быстро и максимально жестоко. Казалось, что этот парень в чёрном вовсе не знает ничего о таких понятиях, как милосердие, человеколюбие и жалость. Полицейский понял, опасность очень велика, и если промедлить, то его, скорее всего, убьют.

Первый выстрел, оглушивший маленькую узкую улицу, как гром, на мгновение остановил парня в чёрном. Но только на мгновение. Раин посмотрел на ранение. Пуля прошла навылет где-то чуть ниже ключицы, у плеча.

– Хана тебе, урод!!!

Раин кинулся к стрелявшему, в три энергичных прыжка преодолев отделяющее его расстояние. Следующие два выстрела тоже попали в цель, но уже не произвели абсолютно никакого эффекта на разъярённого полубеса. Он принял их своим телом, когда настигал полицейского, который застыл, как вкопанный с животным страхом и паникой в глазах от увиденного. Третья пуля, и вовсе, просвистела мимо головы Раина в роковой близости от его уха. Именно этот выстрел и определил судьбу покалеченного патрульного. Он мог спастись, если бы выстрел пришёлся точно в голову, продырявив её или размозжив череп. Такое прямое попадание смертельно для любого организма, любой человек умирает от пули в лоб, так же, как и любой полубес, и любой хранитель. Не исключением был и Раин. Но вот только вышло всё наоборот.

Левой рукой Раин взялся за ствол пистолета и резко дёрнул его, провернув вокруг оси, которой стала рукоять оружия. Послышался хруст костей. Это сломался указательный палец правой руки патрульного, оставшийся на спусковом крючке. Его вывернуло наружу спусковой скобой, и, конечно, металл оказался крепче костей и хрящей человеческой кисти. Теперь палец был согнут, но не в естественном, а противоположном ему направлении. Больше стрелять тут никто не будет. По крайней мере, патрульный, уж, точно.

Бедняга даже не успел почувствовать боль сломанной конечности, он не вскрикнул, и его лицо не скривило сморщенной гримасой. Всё произошло слишком быстро, а потом организм испытал состояние болевого шока, который разом притупил все чувства.